ПОСТСКРИПТУМ
Шестое чувство Горбачевой
О поэте судят по стихам. О женщинах-поэтах так же без
снисхождения, поскольку ремесло это – либо вдохновенное творчество, либо
графомания. Третьего не дано, и третий, как всегда, лишний. Но если кому-то всё-таки
любо определение «женская поэзия» (читай – излишне лиричная, изнеженная и
манерная), то тогда «Попробуйте купить Ахматову...» – предлагал А.
Вознесенский. Или Цветаева? Больше, чем у неё, о любви не написано (из мужчин
рядом лишь Шекспир, Пушкин). Но какой она при этом поэт, какой алмаз русской
словесности!
Женщины-поэты, кажется, похожи на гадалок, провидиц, они
давно решили, что всё про себя знают и про других тоже. Про любовь несбыточную –
тем паче. А оттого живётся им ещё горше, ещё труднее «простых женщин, без
шестых чувств». К тому же мир вокруг «жесток и груб», реальность непоэтична.
Марина Ивановна Цветаева ушла из жизни, будучи в эвакуации посудомойкой в
писательской столовой, когда приходилось отдавать сыну последний кусок, когда
не было своего угла. А убирать за теми, кто, может, и строки её даже не стоил,
каково? «Страшен скрежет гвоздя», на котором она повесилась. Впрочем, да какому
же поэту на Руси жить хорошо, если он в Отечестве нашем всегда больше, чем
поэт?
В стихах Натальи Горбачёвой, в её новой книге «В обнимку с
декабрём», изданной тысячным тиражом в ГИПП «Янтарный сказ», очень много
личного, почти интимного, с чем она смело и запросто явилась миру: «Нате!» Это
вторая полновесная книга её лирических стихов, по первой и ещё одной рукописи её
приняли в Союз писателей России, когда она входила в известное литобъединение
«Родник», которому отдала 13 лет.
Наталья Горбачёва не была ни опальным, ни самиздатовским
поэтом, в её книге нет андеграунда, отвязных и достаточно абсурдных а-ля Д.
Пригов текстов. Книга собрана из стихов разных лет – интересно и
последовательно, однако не календарно, а с той последовательностью чувств, с
которой её героиня переживает разные состояния любви. При этом происходящее в
стихах настолько зримо, что поэзия Н. Горбачёвой приобретает прямо-таки
исповедальный характер. Вообще, разнообразных чувств и эмоций в её стихах даже
больше самой любви. Или они и есть та самая любовь? Любовь или отсутствие её (состояния
эти равны по силе), похоже, самое органичное для неё существование, она пользуется
любовью как воздухом и задыхается, когда её нет. Вот так, дыша как влюбленный Ихтиандр,
она и живёт, и вся её жизнь – лишь контекст любви. Героиня Н. Горбачёвой
пребывает в том состоянии, которое писатель А. Битов описывает так: «Вышел
на улицу с непреодолимым желанием любить всех, но некого было пугать своей
нежностью». У Н. Горбачёвой мы тут же найдём: «Как малярия, сотрясает
нежность».
Правда, её взгляд на жизнь совсем не весел. Она, жизнь, у
Горбачевой «истраченная молью», или:
Не дожить до седин.
Смерть, как бублик, проста.
Ибо выход один –
Белой птицей с моста.
Конечно, это о расставании двух людей. И когда Н. Горбачёва
пишет о такой любви, она страстно (без плагиатов), через годы перекликается с
цветаевской «Поэмой конца», где, вспомните, люди расходятся с такой болью, как
мясо отслаивается от костей. Впрочем, у Н. Горбачёвой, как у всякого
серьезного поэта, свой опыт, свой путь – без черновиков, а сразу «с листа» и
набело.
А что нет счастья, так его и в жизни нет. Счастье и поэт не тождественны.
Так, О. Мандельштам спрашивал у жены: «А почему ты вообще решила, что
должна быть счастливой?» В самом деле, почему? Потом есть в книжке и другие по
мировосприятию стихи:
Просто негде посидеть с кавалером,
А уж чтобы полежать – вовсе дудки.
Это мило и смешно, правда? В предисловии к изданию другой
хороший писатель Валентина Соловьева справедливо заметит: Н. Горбачёва
никому не подражает и сама неподражаема. Да, она слишком умна, чтобы делать это
явно. Просто она из поколения и породы людей, кто навсегда «отравлен» запрещёнными
некогда цветаевскими и ахматовскими строками. Поэтому все достойные поэты
сегодня – подражатели, в том смысле, что продолжатели традиции поэтов
«Серебряного века». Хотите примеров? Извольте. У Н. Горбачёвой: «В вас
даже жестокость божественна», а вот у Ахматовой: «От тебя и хула – похвала».
Словом, любовь, жизнь, смерть, а последняя обязательно вдвоём: «Мы это сделаем
позже вдвоём». Или перекличка с М. Цветаевой: «Зачем он сдался в плен
совсем некрасивой и самой жестокой из женщин?», а у Марины другие известные
строки: «Как живётся вам с простою женщиною, без шестых чувств...»
Сравнений довольно, тем более что поэзия Н. Горбачёвой
их выдерживает. Больше того, фантастическая образность её языка открывает такие
горизонты! Неподражаемо: «вороны, как злые дети», «скатилось лето на подол
зимы», «фонари как с похмелья бледны...» Такую зримую, осязаемую, вкусную
образность языка я встречала разве что у И. Северянина (намеренно не
сопоставляю творчество Н. Горбачёвой с современной поэзией, поскольку сама
она – явно человек не из нашего века, по крайней мере, в стихах). А богатый
полифонический язык свойствен также и прозе Натальи Горбачёвой, чьи рассказы
знакомы читателям «КП». Воистину талантливый человек талантлив во всём.
Хорошие поэты – сегодня редкость. Ещё реже встречаются их
книги (нет денег издавать). Наконец, архиредко встречаются люди, дающие себе
труд эти книжки читать. А вот не читают напрасно. Ни в одном другом жанре не
найти такой концентрации чувств и эмоций. Поэзия – как ядро ореха, самая
сердцевина сути. И стихи Натальи Горбачёвой не исключение, они задевают,
затрагивают самое глубинное, ваше шестое чувство, поскольку высоки и глубоки
одновременно. Словом, как угодно их назовите, но лучше – прочтите.
Наталья ПЕРОВА.
|