НАСЛЕДИЕ

УТРАЧЕННЫЕ КУЛЬТУРНЫЕ ЦЕННОСТИ.

ВСЕ ЛИ ОНИ УТРАЧЕНЫ?

Да, так считалось и не подвергалось сомнению целых пять десятилетий. Но вот документ, недавно обнаруженный сотрудниками Координационного центра по поискам культурных ценностей в архиве Георга Штайна, говорит об обратном.

Напомню читателям события почти десятилетней давности, когда владелец архива ушёл из жизни, а Калининград стал обладателем его тысячелистного собрания, как тогда считалось, не очень существенных (из-за прохождения через многие руки) документов.

Кто же он, Георг Штайн? Его детство и юность прошли в Кёнигсберге. Ещё и сейчас, правда в перестроенном варианте, на улице Химической (бывшая Вальдштрассе) стоит его родительский лом. Отец Штайна, Роберт Штайн, в предвоенные годы, занимая научную должность в правлении кёнигсбергских музеев, не был сторонником фашизма, а летом 1944 года принимал участие в антигитлеровском заговоре. Кёнигсбергский "филиал" заговорщиков был в Раушене (Светлогорске). После неудавшегося покушения на Гитлера Роберт вместе с дочерью Доротеей-Луизой были репрессированы.

Георг в то время был молодым солдатом вермахта на Восточном фронте. Курская битва, отступление и бои в Белоруссии, Прибалтике, оборона Мемеля (Клайпеды), отступление по Куршской косе на Земландский полуостров в январе 1945 года, ожесточённые бои в районах Гермау (Русское), Хайлигенкройц (Красноторовка), Теринберг (ныне не существует), отход с боями в район Фишхаузена (Приморска) и, наконец, пленение вблизи Хайлигенбайля (Мамоново) – вот этапы его военного пути.

Возвратившись из плена, Георг поселился в местечке Штелле под Гамбургом и стал заниматься странной для многих деятельностью – поиском утраченных культурных ценностей, в том числе и российских. Это было нелёгкое и далеко не безопасное увлечение в условиях холодной войны, и особенно после того, как ему удалось найти в Германии сокровища Печорского монастыря Пскова и добиться их возвращения законному владельцу. Угрозы, оскорбления, значительные финансовые затраты, запреты на архивные изыскания не остановили его благородной деятельности.

Естественно, ему и его соратникам профессору Герхарду Штраусу и графине Марион Ден Хоф было очень трудно ориентироваться в нескончаемом потоке «документальных» повестей, очерков, вымыслов, слухов, мифов и легенд, окружающих и поныне эту тему. Были ошибки, сомнения и заблуждений, и это естественно на тернистом пути всех искателей.

В 1982-1983 годах Георг Штайн дважды был в бывшем СССР, пытаясь добиться разрешения на поездку в Калининград для встречи с сотрудниками работавшей тогда Калининградской геолого-археологической экспедиции, но "секретность" её да и всей области не позволили это сделать.

В конце 1987 года тело Георга Штайна было обнаружено в руинах старого замкаблиз Гамбурга со следами самоубийства. Мотивы этого акта – потеря надежды на успех поисков – не кажутся убедительными, да и сам факт самоубийства многими подвергается сомнению, тем более, что по свидетельству людей, хорошо знавших Штайна, у него была прекрасная семья – жена, дочь и два сына.

Его большой архив был выкуплен у родственников бароном Фальц Фейном из княжества Лихтенштейн и подарен Калининградскому отделению тогдашнего фонда культуры СССР, видимо, потому, что значительная часть документов его связана с кёнигсбергской поисковой версией.

Читатели помнят, наверное, как в 1988 году была серия газетных публикаций, радиотелепередачи и выход двух документальных повестей калининградских авторов. Ажиотаж вокруг документов тогда быстро прошёл, и они до сих пор хранятся в Калининградском государственном архиве, и. как оказалось, не напрасно.

Кропотливая и внешне незаметная работа сотрудников Координационного центра позволила выявить в нём, казалось бы, "бесцветный" документ, некую опись картин, вышивок, рельефов и миниатюр в количестве 394 аннотированных наименований. Составлялся он нацистами из ведомства Розенберга в 1944 году, а указанные в нём экспонаты следовали из Риги через Кенигсбергскую базу хранения и распределения ценностей в Кольмберг.

В декабре 1994 года этот список был передан в отдел реституции Министерства культуры Российской Федерации. Не предполагали мы, что он спустя некоторое время произведёт эффект разорвавшейся бомбы.

В Москве этот список был paзмножен и разослан в российские музеи, пострадавшие во время оккупации. Что же было в нём?

Вот как, например, изложена аннотации к одной из "списочных" картин: «РИ-Б (шифр, означающий живопись – Прим.авт.), 70 (порядковый номер), русская, XVIII век, Нагрудный портрет царицы с белыми волосами и золотой диадемой, с меховым боа и голубым шарфом. Плохое качество. Полотно повреждено в середине, краски сильно осыпаются. Масло. Размер 74х61 см. Без рамы».

И что б вы думали? Ответы-опознания не заставили себя долго ждать. Первый пришёл из Пскова. Оказывается, эта картина была изъята из краеведческого музея и вот уже 50 лет в розыске. Но… её же признали и сотрудники Тихвинского музея, сообщив, что перед войной она вместе с другими экспонатами была отправлена на выставку в Псков и сейчас находится в розыске. И это ещё не всё. Картину опознали и искусствоведы Ростовского областного музея изобразительных искусств. Она вот уже 50 лет находится (?) в его собраниях, называется «Портрет Екатерины II» и имеет номера НШ-565 и КП 1071, а «пришла» она из Германии в 1945 году.

В нацистском списке под номером 210 числится и другая картина6 «РИ-Б, русская, 20-й век. Композиция: доска с плакатом и игральные карты. Масло. Размер 92,5х84. В узкой коричневой деревянной раме. На обороте наклейка». И вновь из Пскова: «Наша, в розыске!», а из Ростова: «Не ищите, она у нас, родимая!»

Здесь нет возможности продолжить перечисление «списочных» и признанных. Скажу лишь, что из 394 экспонатов признано 75, из которых искать уже не нужно пока 15. Опознание продолжается.

Какие выводы уже сейчас были сделаны отделом реституции Министерства культуры РФ?

Первый из них заключается в том, что значительное количество российских культурных ценностей в 1945-1946 годах было возвращено из поверженной Германии, в том числе и из Восточной Пруссии на Родину. Беда только в том, что тогда они обрели новых владельцев и нам не хватило полстолетия, чтобы разобраться в своём собственном доме, что мы потеряли и потеряли ли.

С другой стороны, в настоящее время специалистами отдела реституции Министерства культуры РФ (и опять с опозданием в 50 лет) составляются реестры утраченного для предъявления их германской стороне в качестве претензий, в рамках возможного реституционного процесса. В них значатся культурные ценности, утраченные музеями России, бывшими в оккупации, но, естественно, не учтено их послевоенное перераспределение, а это архиважно. Мы должны предъявлять претензии Германии, но чрезвычайно точно, осторожно, с многократной проверкой и перепроверкой. Ведь вопрос слишком деликатен, а ставка довольно велика – честь России. Так пусть ей послужит и калининградская находка.

Авенир Овсянов,

научный сотрудник

Координационного центра по

поискам культурных ценностей.