Сухова С. Сергей Снегов: «Я встретил жизнь улыбкой» (Между строк)// «Калининградская правда». – 8.10.1994.
МЕЖДУ СТРОК
Сергей
Снегов: «Я встретил жизнь улыбкой»
Есть люди, судьба которых
была бы печальной, если бы сами они не были весёлыми. Они жили в нашей стране в
30-е и 50-е, 60-е и 80-е… И когда думаешь о них и о том времени, замечаешь, что
у страны становится совсем другое выражение лица. Её любишь за то, что ушло с
ними и не остановилось...
"Я встретил жизнь
улыбкой", – говорил он, и это не было метафорой. Когда будущий писатель
только появился на свет, акушерка хлопнула младенца по попке, а тот не
заплакал, как все дети, а засмеялся.
"В жизни причин для
слёз у меня было куда больше, чем веселья, но на слёзы я оставался туговат, а
смеялся часто, легко, радостно, весело, недоумённо, горько – как когда." «Я
часто радовался просто тому, что живу, с печальной радостью говорил себе:
"Мне бывало хорошо, даже когда было плохо».
Это – из "Книги
бытия", безумно захватывающего автобиографического романа Снегова. Роман
не напечатан. При жизни писателя это не успелось, сейчас – издатели не
отталкивают по его поводу друг друга локтями. А близким, пока не утихла боль
утраты (ещё и года не прошло после кончины Снегова), прикасаться к написанному
тяжело.
Голодное военное детство,
выпавшее на годы гражданской, исключало поэтапность в постижении школьных
премудростей. В школу он пошёл двенадцати лет и сразу в шестой класс, после
того как отчим внезапно обнаружил, что мальчик не знает простейших правил
арифметики. За озорные проделки его оттуда скоро выгнали, но постоянный голод
на знания вселился в него с тех самых пор.
Двадцати лет, студентом IIкурса
Одесского Физтеха, Сергей стал доцентом кафедры… философии, на лекции его собирался
весь цвет украинской профессуры. Поспособствовали такому назначению изрядные
знания, подходящее рабоче-крестьянское происхождение и спецуказ наркома
просвещения Украины.
Наверное, ему нравилось
удивлять. Темы его публичных выступлений были неожиданно широки по диапазону.
От вопросов военной стратегии и тактики до ошибок товарища Сталина в оценке
ленинских работ (его вечно несло куда-то не туда).
Блестящий преподаватель
оставался в душе истинным одесским хулиганом с Молдаванки. Излюбленным
развлечением его компании было приставание по вечерам к влюблённым парочкам.
Происходило это так. Дождавшись, когда парочка окажется в двух шагах, приятель
Снегова толкал его – и очаровательная девушка оказывалась в тесных объятиях
"потерявшего равновесие ловеласа". "Что вы делаете, Сергей Александрович?!!" –
завопила однажды жертва "агрессии" оказавшаяся по стечению
обстоятельств его студенткой.
Вскоре Украину пришлось
покинуть. От преподавания философии "идейно шатающегося" отстранили,
из комсомола выгнали, а в Ленинграде ему удалось как физику устроиться по специальности
на завод.
Это были тридцатые. Годы,
когда в народе искали "врагов народа", и держали их в лагерях и
тюрьмах. В 36-м Сергея арестовали. Статья у него была расстрельная: терроризм и
прочая… Но организация громкого процесса над молодыми учёными не удалась, и их
тихо отправили по лагерям. Так он оказался в Норильске.
Вошёл в литературу он совершенно
спонтанно, поспорив с женой, московской журналисткой, что писать умеет не хуже
её. На спор "накатал" три рассказа о жизни эвенков.
"Половина" раскритиковала их в пух, но для объективности отнесла в
журнал "Пионер", подписав своей фамилией. (Как ссыльный, Сергей
Александрович не имел права заниматься идеологической работой, к каковой
приравнивалось и писательство). Рассказы, к удивлению жены, были расхвалены
редколлегией и тотчас изданы. Спор Сергей выиграл и... с тех пор
"расписался".
Он говорил, что литература
для него стала попыткой вырваться на волю. В 52-м Твардовский стал хлопотать об
издании романа Снегова в "Новом мире". Однако в ЦК КПСС тому разъяснили,
что до освобождения автора и речи быть не может о вхождении! его в литературу,
а освобождение из ссылок никак не входит в компетенцию редакторов толстых
журналов.
А автор всё
"сидел" и занимался любимой физикой и литературой. А как-то чуть не
стал участником дуэли (!).
Дело началось с того, что
в Норильске объявили конкурс на лучшего поэта. Снегов его выиграл. А всеобщему
фавориту и его другу Льву Николаевичу Гумилеву жюри отвело 2-е место. Вечером
тот ворвался к Сергею в барак и стал обвинять его – дилетанта от поэзии, в
намеренной подножке самим фактом своего участия в конкурсе. "Он счёл, –
писал С.А., – что я коварно подвёл его, ибо он поэт и должен впоследствии стать
писателем, а я учёный и должен быть в дальнейшем только учёным – негоже поэту
пропускать в родной стихии какого-то учёного". Вскоре возникла новая
ссора.
– Такие оскорбления
смывают кровью! – сказал Лев, сильно побледнев. – Вызываю тебя на дуэль.
– Принимаю вызов. Как
насчет секундантов?
– …
– Витенз не подойдёт, он
еврей.
– Я тебя вызвал, ты
называй оружие.
– Дуэльные пистолеты. В
крайнем случае – револьверы.
– Где я тебе достану
пистолеты или револьверы?
– Твоё собачье дело.
– Достану! – хмуро
пообещал он и убежал.
Эта лагерная дуэль, к
счастью, не состоялась. Достать револьверы в зоне оказалось неразрешимой
задачей, воспользоваться другими видами оружия Снегов отказался наотрез.
Значительно позже, когда они встретились пожилыми и накопившими лавры и
вспомнили о несостоявшейся дуэли, Гумилёв признался, что не помнит причин
ссоры, а значит, дуэлянствовать резона нет.
Кстати, когда Снегов,
опять же при весьма курьезных обстоятельствах, встретился с А. Ахматовой,
матерью Льва, впоследствии ставшего крупнейшим учёным, а не поэтом, она
поблагодарила его за победу в том поэтическом конкурсе. По её мнению,
несчастьем для её сына и науки было бы, если б он пошел по поэтической стезе.
Учёный Снегов стал
писателем. Писатель Гумилёв стал учёным. Всё вышло с точностью до наоборот. Но
вернёмся к обстоятельствам упомянутой встречи. Судьба свела Снегова с Ахматовой
в доме творчества. Они были незнакомы, что не помешало Анне Андреевне прилюдно
объявить его "подлецом". Позже, разглядев писателя попристальнее, она
извинилась. Оскорбление возникло из-за недоразумения. В то время, когда Ахматова
жила в Ташкенте, знакомый Снегова воспользовался его именем, и, как "друг
Льва", стал вхож к ней в дом. Будучи по природе человеком, любившим
поучать всех остальных, он как-то объявил поэтессу непатриотичной. После чего с
позором был изгнан из квартиры Ахматовой. Ему было велено никогда не
показываться ей на глаза.
Недоразумение было
рассеяно, и расстались Снегов и Ахматова приятельски.
Снегов и дамы – это
отдельная тема.
Он любил многих. Хотя
знавшие его близко люди соглашались, что всё, что было в его жизни, четко
делилось на два периода: до Гали и после. Сам Снегов писал: она – вся моя
последующая жизнь, все мои человеческие и литературные успехи и неудачи.
Галина Николаевна, вдова
Сергея Александровича, действительно, удивительная женщина. Она бережно хранит
фотографии его возлюбленных, очень тепло о них рассказывает. Меня потрясла
история, которую рассказала Таня, дочка Сергея Александровича. Однажды дочери
Снегова от прежних браков, которым он регулярно помогал, зная, в каком трудном
материальном положении находится его собственная семья, с двумя малолетними
детишками, отказались получать от него ежемесячные денежные переводы. Снегов
был этим очень расстроен, и тогда жена Галя дала ему мудрый совет: «Серёжа,
посчитай, сколько за год ты высылаешь девочкам денег, раздели эту сумму на два
и высылай ко дням рожденья и к 8 марта. От этих денег они отказать ся не
смогут».
То особое отношение к
нашему слабому полу, которое всегда отличало мужчину от особи мужского пола,
Сергею Александровичу было свойственно до конца.
...Однажды Снегову
позвонили. Именитому писателю было в это время под восемьдесят, и он сидел во
главе стола на собственном дне рождения. Гости не успели подняться, чтобы
уступить дорогу имениннику, а Сергей Александрович, рассчитав самый короткий
путь к телефону, уже скрылся под столом. Первыми его словами, когда он снова
стоял на ногах, было сказанное с легкой одышкой, на восторженном вздохе.
"Какие ножки!"
***
"...Во мне всегда
было больше собачьего, чем лошадиного. Я воспринимал мир ноздрями не меньше,
чем глазами. Запахи терзали и восхищали меня, одуряли и успокаивали... Не знаю,
были ли во мне перевоплощения. Но собакой я мог быть. Это по мне".
Он сравнивал себя с
собакой. Но, боже мой, кого только в нём не было: прозаик и учёный (кстати, страшно
гордившийся своими заслугами в области физики), философ и поэт, драматург и
рыцарь, заботливый отец и ребёнок. Наконец, просто честный и душевно чистый
человек.
Сергей Александрович
Снегов. Калининградский писатель. Родился 23 июня 1910 года. Умер 23 февраля
1994 года. Светлая ему память!